Я очнулся около шести часов утра: знаете, это, пожалуй, наименее благонадёжное время суток. Мне было плохо то ли от того, что я снова очнулся, то ли потому, что тогда я был один. В этом единстве не колыхнулась и одна почившая душа, но все прочие остались в покое. Было трудно дышать, -- я помню, когда свет озарял исхудавшее тело, мне чудилось, что я умираю.
По привычке я провёл рукой позади себя: там никого. О чём ещё было мне думать, кроме причинности? Как может быть так, чтобы совсем никого? Но мне плевать на кого бы то ни было: там не было её.
Мы в разлуке вот уже с пару месяцев, и с тех же пор каждый наступающий день уже одним только образом устрашает более всех предыдущих.
Это случилось по чьей-то вине: то ли судьбы, то ли обстоятельств. Время было неприкаянное, жаркое лето, беспечные птицы, жаркий сад при паре утоляющих коктейлей. Мы нежились там друг подле друга, как будто всё только кажется.
Шла годовщина отношений, и нам казалось, что даже этот непримечательный, но в большей мере лицемерный день можно справить всё при той же страстной ухмылке. Ничего всё же не получилось: мы расстались за сутки до празднества.
Она не простила мне длительного отъезда, наличия подруг, хотя бы того, что я жутко красив; я же простил ей всё -- и даже измену.
Возвратившись, стоило только отписать насчёт встречи, как ответом последовала реплика её парня. Это единственное, что я помню с тех пор, но так рьяно пытаюсь забыть. Прошло два с половиной месяца, а на губах мертвенный холод, постылая кровь, и малые капли бесчувственных слёз.
По привычке я провёл рукой позади себя: там никого. О чём ещё было мне думать, кроме причинности? Как может быть так, чтобы совсем никого? Но мне плевать на кого бы то ни было: там не было её.
Мы в разлуке вот уже с пару месяцев, и с тех же пор каждый наступающий день уже одним только образом устрашает более всех предыдущих.
Это случилось по чьей-то вине: то ли судьбы, то ли обстоятельств. Время было неприкаянное, жаркое лето, беспечные птицы, жаркий сад при паре утоляющих коктейлей. Мы нежились там друг подле друга, как будто всё только кажется.
Шла годовщина отношений, и нам казалось, что даже этот непримечательный, но в большей мере лицемерный день можно справить всё при той же страстной ухмылке. Ничего всё же не получилось: мы расстались за сутки до празднества.
Она не простила мне длительного отъезда, наличия подруг, хотя бы того, что я жутко красив; я же простил ей всё -- и даже измену.
Возвратившись, стоило только отписать насчёт встречи, как ответом последовала реплика её парня. Это единственное, что я помню с тех пор, но так рьяно пытаюсь забыть. Прошло два с половиной месяца, а на губах мертвенный холод, постылая кровь, и малые капли бесчувственных слёз.